Невольничий корабль «Антилопа»

23 марта 1820 года у западного побережья Африки капитан испанского торгового брига «Антилопа» (Antelope)  Висенте де Льовио (Vicente de Llovio) с тревогой наблюдал, как незнакомое судно входит в залив Кабинда. «Антилопа» две недели стояла на якоре в бухте, где река Конго впадает в Атлантический океан. Де Льовио и его команда из 24 человек делили якорную стоянку с неназванным португальским судном.
Обе команды прибыли торговать с принцем Кабинды, который был мамбуком, или местным представителем короля Нгойо, правителя области к северу от реки Конго. В своём бизнесе с африканским принцем де Льовио обменивал европейские товары на пленных аборигенов. Взятые в плен во время межплеменных войн, обычных для водораздела Конго, похищенные разбойниками или осужденные за уголовные или гражданские правонарушения, несчастные, проданные по обмену, предназначались для Гаваны, Кубы и ее невольничьих рынков.

Бизнес шел гладко, но теперь пришла беда. Большой корабль, тоже бриг, но с необычным вооружением, с квадратными парусами на фок-мачте и только с гафельным вооружением, то есть в форме усеченного вверху треугольника, с косыми парусами на грот-мачте, прозванный матросами «гермафродитом» — приближался к «Антилопе».
Новоприбывший бриг нес испанский флаг, что не уменьшило опасений де Льовио. Через некоторое время на палубе «Антилопы» появилось несколько десятков мушкетеров, а артиллеристы испанского брига стали открывать бортовые люки орудий.
Неожиданно с прибывшего брига был спущен флаг Испании и поднят флаг Республики Банда Ориенталь (Republic of Banda Oriental). Известная ныне как Уругвай, Банда Ориенталь в те годы была португальской колонией в Южной Америке, восставшей против метрополии, а также находящейся в состоянии войны с Испанией.
На борту торгового судна «Антилопа» были установлены четыре 8-фунтовые дульнозарядные пушки, которые могли отпугнуть нежелательную компанию. Однако приближающееся судно, которое при смене флага мгновенно идентифицировалось либо как пиратское, либо как каперское (последнее представляло собой вооруженный корабль, уполномоченный каперской грамотой преследовать врагов страны-эмитента), держалось вне досягаемости. Если бы де Льовио приказал своей команде установить пружинный трос, «Антилопа» могла бы повернуться на якоре и направить свои орудия. Однако он не успел это сделать. Имея всего 12 мушкетов и 12 абордажных саблей в арсенале его корабля, сопротивление было бесполезным.
«Рейдер» остановился у носовой части «Антилопы», готовясь к тому, чтобы его артиллеристы обстреляли цель почти по всей длине, обезопасив себя от ответного огня. И капитан де Льовио сдался.
Абордажная группа захватчиков столпилась над носовым поручнем, быстро и бескровно загнав команду «Антилопы» под палубу, где она присоединилась к заточенным там африканцам.
За считанные минуты капитан Саймон Меткалф и команда «Арраганты», которые пользовались статусом каперов согласно грамоты от Bandas Oriental, разрешающей ему грабить испанские и португальские корабли, захватили два трофея. Помимо кораблей и их материальных ценностей, добыча включала около 300 невольников-африканцев, которые теперь превратились в товар, высоко ценимый в незаконной американской работорговле.

Первоначально «Арраганта» называлась «Балтимор» в честь порта Мэриленда, где был построен корабль. Меткалф и его команда из 36 человек были американцами, за исключением двух британцев и испанца. Во время трех предыдущих каперских рейсов они захватили четыре испанских корабля, забрав более 1100 африканцев, которых Меткалф продал на нелегальном рынке в Соединенных Штатах. Этот очень оживленный рынок был обязан своим существованием федеральному запрету 1808 года на ввоз рабов в Соединенные Штаты, из-за которого цена продажи крепкого молодого африканца у контрабандистов поднялась до 800 долларов.
Обращение с «отвоеванными» африканцами, как их называли, было гораздо более суровым, чем наказания, назначаемые осужденным контрабандистам. Если контрабандисты были бы схвачены, почти каждый штат США имел юрисдикцию над освобожденными африканцами. В ожидании судебного решения они могли быть проданы в рабство, а государство получало выручку, или «привязаны» к плантаторам, обязанным обеспечивать их благополучие в обмен на их труд. Если выяснялось, что они ранее не были порабощены, вновь захваченные африканцы должны были быть объявлены свободными людьми и возвращены в Африку. Однако во время судебного разбирательства большинство из них исчезали, а плантаторы заявляли, что они сбежали или умерли от болезней. Плантатор в этой ситуации лишался залога, который он заплатил, но прибыль от тайно проданного раба более чем компенсировала эти деловые расходы.
Тем не менее, дело африканцев, захваченных на борту «Антилопы», оказалось поворотным моментом в решении судьбы отбитых в море африканцев.

Капер «Арраганта» начал этот круиз из Балтимора под именем «Колумбия» и под флагом Венесуэлы; эта колония также отделилась от Испании и выдавала каперские грамоты. По словам Меткалфа, миссия заключалась в том, чтобы затаиться во Флоридском проливе в ожидании испанского приза. Однако вскоре после того, как Меткалф снялся с якоря, он объявил об изменении плана. «Арраганта» направлялась в Африку, чтобы захватить там испанские и португальские невольничьи корабли, груженные человеческим грузом на целое состояние.
Многие члены экипажа были возмущены таким изменением условий. Они подписались на нападение на испанские торговые суда в Карибском море в рамках войны Венесуэлы за независимость, а не на набеги на невольничьи корабли у берегов Африки. Одно дело — грабить испанские корабли по каперской грамоте мятежной республики, а совсем другое — тащить в рабство похищенных африканцев.
Американец, служивший на борту иностранного капера, нарушал Закон о нейтралитете и технически совершал пиратство, была каперская грамота или нет. Но преступление, если он привлекался к уголовной ответственности, чаще всего трактовалось как проступок. Если целью не было американское судно или дело не касалось бессмысленного убийства, аннулирование присяжных, то есть когда присяжные фактически отклоняли обвинение, было в порядке вещей. Однако воровство рабов было участием в работорговле, которая не имела большой общественной поддержки за пределами Юга. Кроме того, Закон о защите торговли Соединенных Штатов и наказании за преступление пиратства с поправками от 15 мая 1820 года объявил любое американское судно или любого американца, служащего на борту любого судна, перевозившего похищенных африканцев, пиратом. Осуждение за пиратство каралось повешением.

Чтобы избежать такого обвинения, некоторые американцы-каперы, такие как первый лейтенант Меткалфа Джон Смит, отказались от своего американского гражданства. И во многих случаях члены экипажа, узнав об истинной природе работорговли, дезертировали и пытались саботировать усилия, информируя власти. Экипажи иногда даже бунтовали, вместо того чтобы заниматься работорговлей. Капитанам кораблей часто приходилось применять силу, чтобы держать недовольных под контролем.
Соединенные Штаты запретили иностранную работорговлю 1 января 1808 года, но рабство оставалось краеугольным камнем экономики Юга, и в этом аграрном регионе сохранялся спрос на порабощенных рабочих, удовлетворяемый торговцами вне закона. Корабли ВМС США и катера морской пехоты поймали и захватили многих торговцев живым товаром, но эта практика не сокращалась. За 12 лет, прошедших с 1808 года, более 10 000 африканских пленников были куплены или обменены на западном побережье этого континента и были доставлены на материковую часть Америки.
Незаконная работорговля несла огромную потенциальную прибыль. Например, продажа 300 рабов, перевезенных на одном корабле, могла принести 120 000 долларов — сегодня около 2,5 миллионов долларов. Половина доставалась владельцу судна; члены экипажа делили между собой остальное. Ежемесячная заработная плата на борту простого корабля в 1820 году колебалась от 60 долларов у капитана до 10 долларов у самого низшего моряка. Меткалф же получал 60 000 долларов, а обычный моряк, более 3000 долларов.

Официальные же наказания за попытку контрабанды рабов были сравнительно легкими. Когда захваченное судно для контрабанды рабов конфисковывалось, его владельцы, если их можно было установить и привлечь к ответственности, штрафовались на 20 000 долларов. Каждый член экипажа штрафовался не менее чем на 1000 долларов, но, чтобы сохранить свою личность в тайне, они часто платили штрафы анонимно.
Перевозка похищенных африканцев до 15 мая 1820 года юридически считалась не пиратством, а просто контрабандой. Теперь же, когда работорговля была признана пиратством, а общественное мнение было категорически против порабощения ранее свободных африканцев, многие моряки не хотели бросать кости, чтобы увидеть, сочтут ли их присяжные заседатели невиновными.
Меткалф всегда уходил от ответственности чистым и обогащал своих сообщников. Ранее в марте того же года, в нескольких сотнях миль к северу от залива Кабинда, Меткалф атаковал две португальские шхуны, груженные рабами.  В это время вмешался шлюп Королевского флота «Мирмидон» (Myrmidon), патрулировавший работорговцев — Великобритания отменила рабство в 1807 году. Доставленный во Фритаун, Сьерра-Леоне, по подозрению в пиратстве, Меткалф предъявил каперское свидетельство. Получив приказ покинуть этот район, Меткалф повернул на юг. Оказавшись за пределами досягаемости британцев, он разграбил еще один испанский корабль и забрал 25 похищенных африканцев с корабля «Exchange», работавшего в Бристоле, штат Род-Айленд.
Захватив «Антилопу» в Кабинде, Меткалф передал корабль призовой команде во главе со старшим лейтенантом Джоном Смитом и высадил экипажи покоренных судов на берег. Каперы разместили пленных африканцев вместе с добычей со второго португальского корабля, пришвартованного в заливе, на борт « Антилопы», а затем сожгли португальское судно. Меткалф направил свою маленькую эскадру в море, чтобы продолжить грабежи вдоль побережья. Вскоре Он захватил еще три португальские шхуны, добыча которых превысила вместимость трюмов флотилии. Пришло время отправиться на запад, чтобы нажиться. Переход через Атлантический океан прошел для кораблей гладко, но, как это обычно бывает в подобных путешествиях, около 20 процентов заключенных африканцев погибли в пути, а их трупы были выброшены за борт.

У берегов Бразилии перегруженные корабли настиг сильный шторм. «Арраганта» потерпела крушение. Благодаря превосходному морскому мастерству и сбросу своих четырех орудий Смит смог сохранить «Антилопу» в целости и сохранности на плаву и даже спасти некоторых членов экипажа и пленников с «Арраганты» (Arraganta).
Назвав себя капитаном капера, Смит подделал документы, идентифицирующие украденный корабль «Антилопа». Он кинул якорь на первом же рынке, где мог бы продать свой незаконный груз: в голландской колонии Суринам. Нидерланды, как и Соединенные Штаты, запретили работорговлю, но не само рабство. Плантаторы в Суринаме были готовы игнорировать запрет на ввоз, пока риск задержания был низким.
Тем не менее, Смиту пришлось прервать переговоры, когда недовольные члены экипажа дезертировали и сообщили властям. Смит повел «Антилопу» — теперь переименованную в «Генерала Рамиреса» («General Ramirez») — на север, к Карибскому морю, остановившись у голландцев, владеющих Сен-Мартеном, а затем Сен-Бартелеми, принадлежавших Франции, которая запретила рабство в 1794 году. Он не нашел покупателей, но на Сен-Бартелеми разыскал таинственного парня по имени Мейсон, которого некоторые члены экипажа считали владельцем «Арраганты». В обмен на наличные Смит получил от Мейсона припасы, а также замену своих выброшенных за борт орудий.
Затем каперы почти неделю добирались до Hole-in-the-Wall. Прибыв с недостатком провизии и воды, Смит получил пушки, боеприпасы и другие припасы, обещанные Мейсоном. Затем он взял курс на Сент-Огастин, штат Флорида, совершив путешествие протяженностью 400 миль. Там ему отказали в припасах, даже после того, как он предложил выкуп за сына губернатора, которого взял в заложники после того, как заметил молодого человека на борту корабля.
Следующим курсом Смита был север, к острову Амелия во Флориде, недалеко от устья реки Сент-Мэри, демаркационной линии между удерживаемой испанцами Флоридой и штатом Джорджия. Остров Амелия кишел контрабандистами и пиратами, которых, по крайней мере, терпели, да и поощряли местные торговцы и жители. Разочарованный тем, что контрабандисты провозят товары из Амелии в окрестности Сент-Мэри, штат Джорджия, местный таможенный агент США пожаловался министру финансов, что спровоцировало вторжение и размещение на острове войск в городе Фернандина. В результате единственным вариантом для Смита было выгрузить свой нелегальный груз немного южнее, в устье реки Сент-Джонс. Оттуда контрабандисты в союзе с племенем криков — многие члены этого коренного племени владели рабами — могли переправлять пленников в Джорджию.
Однако судно Смита и его махинации не остались незамеченными. Весть о пиратском бриге достигла капитана Джона Джексона на борту коммерческого катера «Даллас» в Сент-Мэри. Всего годом ранее Джексон захватил американскую шхуну «Хэмптон» на реке Сент-Джонс. Хотя «Хэмптон» уже выгрузил 92 африканца, которые исчезли в плену, вещественные доказательства на борту шхуны и показания недовольных членов экипажа подтвердили, что он совершал незаконные перевозки «черного товара».
На этот раз Джексон намеревался спасти похищенных африканцев от порабощения. Джексон отплыл вниз по реке из Сент-Мэри в Фернандину, чтобы пополнить свою команду 12 солдатами из армейского гарнизона, доведя её численность примерно до 27 человек, что соответствовало количеству пиратов, которых он ожидал на борту своей цели. Выйдя в открытое море около 16 часов в четверг, 29 июня 1820 года, Джексон держал «Даллас» далеко от берега и держал курс на юг, вероятно, полагая, что команда пиратского судна, пытающаяся избежать обнаружения, будет делать то же самое.
Предчувствие Джексона оправдалось. Днем дозорный заметил корабль Смита впереди. Когда Джексон приказал «всем парусам» идти на перехват, замаскированная «Антилопа» Смита двинулась на северо-восток, направляясь прямо к устью Сент-Джонс. Смит, вероятно, бежал в испанские воды; достижение их сделало бы его судно вне досягаемости американцев. Однако он бежал напрасно.
«Даллас» был марсельной шхуной с тонким корпусом и внушительным размахом парусов, предназначенных для самых быстрых судов. Единственным вооружением «Далласа» была 6-фунтовая гладкоствольная пушка, установленная на шарнире немного впереди миделя. Джексон приказал своим войскам спрятаться и быть готовыми к бою.
Незадолго до 14:00, когда «Даллас» быстро набирал обороты, Смит начал готовиться к действиям. В течение получаса судно заняло «метеомаршрут» — тактически выгодную позицию с наветренной стороны от другого судна.
Поднявшись из укрытия, солдаты Джексона выстроились вдоль перил с мушкетами наготове. Смит приказал своим людям стрелять; артиллеристы, доведенные до мятежа своей неприязнью торговать рабами, отказались подчиниться. Смиту пришлось сдался.
На его судне обнаружили 280 африканцев, прикованных цепями под палубой. Во время «среднего перехода», как называлось путешествие между Африкой и плантацией, погибло 70 человек. Абордажная группа обнаружила «защитные документы моряка», в которых Смит был идентифицирован как гражданин США. Многие из «обманутых» членов экипажа с готовностью признали себя американцами и были более чем готовы поделиться подробностями деятельности своего судна.
Имея более чем достаточную причину, Джексон захватил корабль Смита и арестовал его офицеров и команду. В Сент-Мэри он оставил захваченный бриг и выживших африканцев под присмотром 1-го лейтенанта Уильяма Асквита и шести человек и продолжил свой путь на борту «Далласа» в Саванну, штат Джорджия, чтобы привлечь к суду 28 захваченных людей Смита и получить указания относительно статуса спасенных африканцев.
Дело о пиратстве против Джона Смита было легко доказать. Однако адвокат Смита успешно доказал, что его клиент отказался от американского гражданства, чтобы служить делу независимости Banda Oriental. Несмотря на то, что каперское письмо Смита могло быть поддельным, а пиратство было преступлением, присяжные не могли осудить его, заявил поверенный. Обвинение почти не оспаривало эти утверждения и представило мало собственных доказательств. После оправдания Смит имел наглость подать в суд на право собственности на пойманных африканцев.
Однако у прокурора США Ричарда Уайли Хабершама, вероятно, была более масштабная стратегия. Если бы Смит был признан пиратом, международное право требовало, чтобы африканцы были возвращены их испанским и португальским претендентам. Хабершам мог утверждать, что как законный капер Смит, захватив африканцев в море, получил право собственности, которое он затем лишился, пытаясь переправить их контрабандой в Соединенные Штаты. Результатом должно было стать немедленное освобождение всех пленников.
Однако африканцы, которых Меткалф забрал с испанских и португальских судов, были предметом претензий со стороны предполагаемых иностранных владельцев. Суд должен был рассмотреть такие претензии, прежде чем он смог освободить вновь пойманных африканцев.
В результате лишь на восемнадцать африканцев не были предъявлены претензии на право собственности. Суд постановил, что 18 человек подлежат немедленному освобождению. Их перевезли в Либерию, район в Западной Африке, который чернокожие, репатриированные из Соединенных Штатов, недавно начали заселять с помощью Американского колонизационного общества и правительства США.
Остальным африканцам на борту «Антилопы» грозило семь лет рабства, поскольку претензии на их владение со стороны Испании и Португалии были направлены в Верховный суд США во главе с главным судьей Джоном Маршаллом. Из 157 оставшихся в живых африканцев 37 были переданы испанским заявителям. Претензия Португалии в отношении остальных была полностью отклонена из-за отсутствия каких-либо индивидуальных владельцев — 120 человек были отправлены в Либерию.
Хотя лишь немногим меньше половины тех, кого спас Даллас, выжили и обрели свободу, этот эпизод продемонстрировал новую решимость американцев остановить порабощение похищенных африканцев. Теперь люди, отправленные в рабство, но вновь пойманные и способные доказать, что они ранее не были порабощены, должны были быть освобождены.
В 1839 году африканцы на борту испанского работорговца «Амистад», направлявшегося в Соединенные Штаты, восстали в море и захватили эту шхуну. Бриг ВМС США «Вашингтон» перехватил «Амистад» и доставил корабль в Нью-Лондон, штат Коннектикут, что вызвало знаменательное судебное дело.

Постановляя в 1841 году по делу США против «Амистада», Верховный суд объявил, что любой африканец, въезжающий в страну, свободен, если только истец не сможет доказать, что этот человек ранее был порабощен в соответствии с законами другой страны.
Последним невольничьим кораблем, который, как известно, высадил африканцев в Соединенных Штатах, была шхуна «Клотильда».
13-я поправка к Конституции отменила рабство в США в первый день 1865 года.