Крыжановская Вера

В начале ХХ века знакомые некой русской дамы, не проявлявшей до этого особых литературных талантов, неожиданно увидели ее фамилию на обложках модных исторических романов. Они появлялись один за другим — о Средневековье, императорском Риме и Древнем Египте.
Романы понравились и издателям, и читающей публике.
В них было все, что требовалось для успеха: занимательные повороты сюжетов, бойкий язык, мистические тайны, чудеса.
Но главное — убедительное знание реалий жизни тех далеких времен, до этого времени доступное лишь историкам и археологам.
Под фамилией автора в скобках было указано: РОЧЕСТЕР.
Что это: имя, фамилия, псевдоним?
Дотошные журналисты обратились к автору — госпоже Крыжановской.
Она охотно объяснила:
«Это не псевдоним. Так зовут астральную сущность, которая диктует мне эти произведения.
В состоянии сверхчувственного контакта он рассказывает мне о своих жизнях. Именно я настояла, чтобы его имя было также указано.
Вначале он добивался, чтобы автором считалась я. Но я — лишь передатчица его мыслей и чувств, его воспоминаний о прежних воплощениях.
Он прожил необыкновенные жизни и может рассказать очень многое».
Два петербургских академика учинили Вере Ивановне Крыжановской форменный допрос.
И что же?
Писательница путалась в обычных вещах, не могла объяснить многого, о чем легко сообщала в романах.
Было высказано предположение, что за пером Крыжановской скрывается какой-то маститый ученый, решивший побаловаться изящной литературой, но сохранить инкогнито.
И тут неожиданное объяснение дали санкт-петербургские спириты, успевшие ознакомиться с фолиантами, заполненными сообщениями Рочестера, продиктованными Крыжановской.
Это было типичное автоматическое письмо: отсутствовали знаки препинания, слова писались слитно, почерк отличался от обычного почерка Крыжановской.
Она объяснила, что часто впадает в транс, когда ощущает потребность записать очередное послание Рочестера. Конечно, Вера Ивановна пыталась выяснить, кто он и где находится, но ответов не получила.
Однажды писательница сама телефонировала в редакцию популярного в то время эзотерического журнала «Ребус» и попросила двух знакомых ей сотрудников издания срочно приехать, ибо ощущала, что в этот день ей предстоит общаться с Рочестером.
Действительно, в тот же вечер это действо состоялось.
Вот как описала происходящее приятельница Крыжановской.
«…На столике перед большим овальным зеркалом горели две восковые свечи, лежал раскрытый гроссбух с нелинованными страницами, стоял бронзовый стакан с приготовленными карандашами.
Присутствовавшие коротали время за легкой беседой.
Неожиданно хозяйка замолчала и уселась к столику. Еще через несколько минут общего молчания, прерываемого только треском поленьев в камине, она взяла карандаш и начала быстро писать.
Г-н Савицкий осторожно подошел к столику и заглянул сбоку. Глаза пишущей были широко раскрыты, но его приближения она, видимо, не заметила…
Неожиданно Крыжановская уронила карандаш и откинулась в полукресле, опираясь на подлокотники. Почти четверть часа прошли в ожидании.
Затем Крыжановская, как бы проснувшись, обратилась к присутствовавшим и предложила выпить чаю.
Здесь же, за столом, она без особого труда сумела дешифровать записанный текст, оказавшийся на сей раз легко читаемым.
Это было подробное описание ночной мистерии, проведенной великим иерофантом в святилище Амона-Ра, в Абидосе. Оно должно было войти в очередной роман о египетской жизни».
Запись показали известному египтологу И.Г. Франк-Каменецкому.
Изучив текст Крыжановской, ученый легко опознал элементы обряда, известного по папирусам, хранящимся в Британском музее.
Однако полученный от Рочестера текст был более полным и связным, сказал ученый и добавил, что «сообщение с Того Света» выглядит очень достоверным, ибо придумать такие детали обрядов наш современник просто не в состоянии.
Оккультисты Санкт-Петербурга намеревались продолжить исследования феномена, однако начало Первой мировой войны и последующие события воспрепятствовали этому.
Феномен Крыжановской остался неразгаданным, как и многие другие случаи автоматического письма.¹